Эвакуатор - Страница 67

— Ты-то откуда знаешь?! — огрызнулся он.

— Не злись. Ты сам все знаешь.

— Ни черта я не знаю… Сейчас воткнемся не туда… Я местность не узнаю, ты понимаешь, нет?!

— Я зато узнаю, — сказала Катька. — Вон вокзал. Ты тоже все узнаешь, не ври. Урулус куругач, пункт «в». Видишь, не только с нами бывает.

Лейка снижалась медленно, плыла над планетой почти горизонтально, как самолет, и в разрывах облаков — совершенно земных, спокойных, ватных, — проступала райская земля, где ждут нас гостеприимные счастливцы, давно преодолевшие злобу, рознь и непонимание: черные сожженные поля, домики без крыш, раскрывшие небу беззащитные внутренности (всякий дом есть только бутон, вот снесет крышу, разнесет стены — тут он и раскроется), навеки остановившиеся диковинные машины, иная на крыше, колесиками кверху, иная на боку… В дурное, неурочное время попали мы на экскурсию в рай. Ямы разрывов зияли вдоль проезжих дорог, груды щебня и кирпича перегораживали чуть не каждую улицу. Десяток кварталов завалила сверкающими осколками зеркальная стена.

— Кракатук, — прошептал Игорь. — Кракатук, Аделаида, Тылынгун, что ж это такое?

— С Колымы не убежишь, — ответила Катька.

Все произошло совсем недавно — дым еще стлался кое-где, и догорали пожары в городе и окрестностях; не было видно только людей. Первая катькина мысль была — никто не спасся, но этого она представить не могла — как-никак высший разум, может, все пережидают под землей? А может, вся местность теперь навеки заражена, и всем им конец, как только они выйдут? Тогда Игоря предупредили бы по связи — видят же они, что он приближается! Неужели всем до такой степени не до них?

Но тут ожил приемник, и металлический голос незнакомого тембра — необычайно мягкий и радушный, но слишком явно искусственный, — произнес несколько слов на уже знакомом, но все еще абсолютно непонятном языке; Игорь подскочил к пульту и усилил звук. Голос беспрерывно повторял одно и то же — длинную фразу с несколькими отрывистыми слогами в конце.

— Что она говорит? — спросила Катька.

— Это автомат. Говорит, чтобы мы вручную садились на пятый причал и ожидали дальнейших инструкций. Дальше задает параметры.

— О причинах ничего не говорит?

— Нет, ничего. Я вообще ни черта не понимаю.

Он взглянул на нее жалко и беспомощно — она никогда еще не видела у него такого взгляда; всегда, как бы трудно ни было, за ним стояла его планета, гордая и совершенная цивилизация, — теперь он, отвечающий вдобавок за восемь беспомощных землян, был совершенно один.

— Ничего, — сказала Катька. — Главное, все вместе.

Он отключил автопилот и медленно, плавно стал переводить какие-то рычажки и нажимать кнопки; спуск сначала замедлился, потом вдруг ускорился, и у Катьки закружилась голова.

— Терпи, терпи, — повторял Игорь. — Сейчас немножко уши заложит… перегрузка, но это слегка. Не волнуйся, я ее плавно воткну…

Откинулся люк, и в кабину пролез дядя Боря.

— Вы тут сидите? — спросил он и сладко зевнул. — А я гляжу в иллюминатор — красиво у вас! Прямо как у нас. Такие, эт-самое, пейзажи… Ухожено все…

Игорь поднял на него глаза, но промолчал.

— Я чего, отвлекаю? — испуганно спросил дядя Боря. — Ты это… ты внимания не обращай. Давай приземляйся, я подстрахую, если что.

— Да я сам, — сказал Игорь.

— О, какой вид-то от вас! — Дядя Боря подошел прямо к иллюминатору. — Красотишша! Ты смотри осторожно, Игорь, ты тормози! Чего-то мы ускорились, нет?

— Штатно все, — буркнул Игорь. Катьке тоже показалось, что они падают. Мимо пронеслись последние облака, какое-то время за окном не было ничего, кроме бледной синевы, а секунд через пять они вошли в слой густого, красно-бурого дыма и последние метров триста косо неслись сквозь него. Наконец раздался хруст, лейка вздрогнула и закрутилась вокруг оси. Дядя Боря рухнул на пол, Катьку вжало в кресло, Игорь изо всех сил давил обеими ногами на тормоза.

Прошло около минуты, прежде чем лейка, как «Музыкальный экспресс» в парке культуры, медленно остановилась. В ту же секунду снова ожила рация, и радушный женский голос принялся повторять новую фразу, подлинней предыдущей.

— Приветствуют, — сказал дядя Боря, силясь улыбнуться посеревшими губами. Его хорошо помотало по полу. — Ну, с мягкой посадочкой, с приятным прибытием.

— Что там? — спросила Катька.

— Всем выйти и двигаться на восьмой путь, соблюдая полное спокойствие, — перевел Игорь. — Руководство планеты приносит вам свои извинения за временные неудобства.

— А в чем они заключаются?

— Я знаю не больше твоего. Ладно, выпускай всех.

Катька пролезла в спальный отсек. Бабушка уже проснулась и терла руками глаза, Сереженька, как всегда, закрывал лицо рукой и не хотел вставать, Подуша хныкала, Майнат сидела неподвижно, обхватив себя за плечи и мрачно уставившись в угол. Беспокойней всех вел себя Лынгун. Он явно понимал в происходящем больше Игоря и Катьки, делал странные жесты — то обозначал как бы высокий купол над головой, то изображал крест, то надувал щеки и хлопал себя по ним.

— Ты все понимаешь? — спросила Катька.

Он яростно закивал.

— Тут — все? — тихо проговорила она.

Закивал снова.

— Все, как у нас?

Он завыл и замахал руками: хуже, хуже!

— Ну чего? — хрипло спросила бабушка. — Прилетели к Богу в рай?

— Все нормально, — сказала Катька. — Можно выходить. Нас уже ждут.

Люк открылся, и они вышли в горячий, дрожащий красный воздух, в едкий дым и кирпичную пыль своего нового пристанища.